Политолог утверждает, что с давних пор в советских верхах существовала установка на то, что Советский Союз как конструкцию тупиковую и соцлагерь как нечто еще более тупиковое нужно демонтировать и заменить нормальной — демократической и капиталистической — Россией. Дескать, сделав это удастся снять противоречия с Западом. Тогда Россия вольется в Европу и начнет разруливать ситуацию между Европой и США. Раз нет врага на востоке, то американские базы из Европы нужно убрать и т. д. По словам Кургиняна, этот проект считался настолько важным и стратегическим, что ради него определенная советская элитная группы (а не олигархи, желавшие обогащаться любой ценой) была готова сыграть в эту игру — демонтировать Союз ради объединения с Европой.

Почему представители этой группы смогли начать реализацию этого плана? Потому что в позднесоветский период ядро КПСС оказалось двусмысленным, а сама партия не смогла очиститься. Тогда власть перешла от партийного ядра к ядру спецслужбистскому.

Кургинян указывает: те, кто связан с «вхожденческим» проектом, присягнули и продолжают присягать, условно, бывшему Пятому управлению КГБ СССР, прочно отождествляемому с фигурой ныне покойного генерала армии Филиппа Денисовича Бобкова. И хотя Филиппа Денисовича уже нет, но дело его живо, и имя этому делу — вхождение в Европу любой ценой и на любых основаниях. Даже на условии поражения в войне и развала страны.

Политолог уточнят, что есть принципиальное различие между этой группой «вхожденцев на любых условиях» и группой спецслужбистов (к которой относится и Путин), которые желают вхождения, но отвергают вхождение на условиях развала страны.

Лидер движения «Суть времени» отмечает, что наблюдал конфликты между двумя этими группами с очень близкого расстояния. Вместе с тем, по его словам, «пятой колонной» никакая из этих групп своих соседей не считает.

Политолог указывает, что невозможность осуществить проект вхождения в Европу ставит перед ответственными за демонтаж СССР вопрос о том, ради чего они это осуществили. Что эти люди должны сказать после очевидного провала? Чем себя оправдать? Только тем, что на месте СССР возникла замечательная «шоколадная Россия», где не только на яхтах кататься лучше, не только гонорары другие, — армия лучше, промышленность лучше, наука лучше, культура лучше — всё лучше! Это компенсационный невроз — что якобы обрели офигенно много. Он замещает место реальности, и тогда возникают «шоколадные патриоты».

Кургинян подчеркивает, что мы все находимся в сложнейшей исторической ситуации, и что критиковать «шоколадный патриотизм» приходится потому, что «шоколад» стал чудовищным препятствием к победе. Россия должна победить, но надо понимать, что в нашей ситуации нет ничего страшнее «шоколада»! Если невротически опереться только на то, что есть (говоря при этом, что всё у нас «шоколадное»), то завтра страна не выдержит больших нагрузок! А эти нагрузки будут — и нынешние не будут сняты, и новые добавятся.

Если мы считаем войну с Западом экзистенциальной войной, которую непременно нужно выиграть, то дальше перед нами встает множество вопросов: как проводить масштабную мобилизацию, кто при этом останется работать на оборону, кто будет кормить семьи, где погиб мужчина-воин, как все эти нагрузки выдержит постсоветское общество и т. д.

И, наконец, что делать с неврозом благополучия? Что делать с людьми, которые мертвой хваткой держатся за существующий образ жизни, хотя добились в этой жизни лишь очень скромных результатов?

«Я верю, во-первых, в то, что какая-то часть общества всё равно пробьется сквозь этот невроз благополучия, сквозь весь этот образ жизни», — говорит Кургинян. Он убежден, что в стране должно возникнуть другое гражданское общество, и надо спокойно и тихо строить его прямо сейчас. «Шоколадным патриотам» придется избавляться от невроза благополучия.

Кургинян уверен в том, что Россия не только победит в войне с Украиной и совокупным Западом, но и действительно станет мировым лидером, и защитит и свое предназначение, свою миссию — отстаивать право человека быть человеком. Право, которое пытается изъять нынешний Запад.

Для победы мы должны увидеть действительность такой, какая она есть. Не панически и не «в шоколаде», а как трагическую и требующую колоссальных усилий для защиты и преобразования.