Чтобы понять, что произошло с Евгением Пригожиным и его соратниками, необходимо отказаться от чрезмерно страстного погружения в детали, которые заведомо не до конца достоверны, утверждает Сергей Кургинян. Зацикливание на таких деталях приводит лишь к появлению всё новых конспирологических версий.

Иной подход предполагает прежде всего понимание контекста произошедшего. А он в том, что сегодня имеет место соединение двух ложных образов — образа противника, которого наши СМИ зачастую представляют в упрощенном или даже комическом виде (взять того же Ковтуна), и ложного самообраза России по принципу «у нас всё в шоколаде».

Между тем России противостоит опаснейший враг. Ни у одного государства в мире нет ничего подобного тому, что представляет собой бандеровский сегмент Украины. А в него входит не менее пятисот тысяч человек, скованных дисциплиной, эффективных, энергийных, являющихся живыми носителями темной традиции. Этого «зверя из бездны», готового лить свою и чужую кровь из ненависти к москалям и одержимого темной энергией, взращивали для уничтожения нашей страны. На Украине сегодня идет экзистенциальная война, в которой полюс добра — это Россия, при всех ее огромных несовершенствах.

Невозможно участвовать в экзистенциальной войне и тем более побеждать в ней, сохраняя «шоколадный» образ жизни. Тут — либо-либо. Но отказаться от «шоколада», к которому так привыкли за тридцать лет, нет сил, а потому возникает абсолютно контрпродуктивный гибрид.

Ситуацию с Пригожиным Кургинян предлагает рассмотреть для начала в историческом контексте, проведя параллели с несколькими выдающимися военными деятелями — Махно, Сорокиным и другими. В частности, с талантливым французским генералом Дюмурье, который имел высшие награды от Людовика XV, был заключен в Бастилию, перешел на сторону якобинцев и стал организатором революционной армии, блестяще воевал за Францию, а после конфликта с Конвентом (в том числе обвинив его в плохом снабжении) двинул армию на Париж, намереваясь восстановить монархию. Когда от Дюмурье отвернулись собственные солдаты и офицеры, он бежал за границу к врагам Франции. Но не зацикленные на себе Махно и Сорокин построили новое государство на месте рухнувшего. И Францию пересобрал не Дюмурье, а Наполеон Бонапарт. Пригожин и члены его команды — яркие люди, умалять их заслуги недостойно, говорит Кургинян. Но Пригожин не был человеком масштаба Бонапарта.

По оценке Кургиняна, президент России Владимир Путин воспринял мятеж Пригожина как невероятное предательство. Путин видел в Пригожине талантливого организатора, смелого до отчаянности, способного к открытому взаимодействию с подчиненными, прирожденного неформального лидера, человека сущностно антисистемного, то есть живого. И потому сделал на него ставку, желая противопоставить некой избыточной «омертвелости» системы нечто более живое. Он придал Пригожину невероятные полномочия, деньги — и получил результат.

Но дальше начался пригожинский самопиар с элементами, которые всерьез задевали воюющих людей. Возникло много вопросов: например, зачем показывать по видео погибших? Или публично выяснять отношения с армейской верхушкой? Так нельзя вести себя во время боевых действий. И нельзя на экзистенциальной войне сохранять психологию наемника — а Пригожин под конец причину конфликта с Украиной объяснял именно на языке наемника: мол, кому-то нужна была маршальская звезда и так далее. То есть всё экзистенциальное, всё идеологическое содержание было уничтожено еще до начала мятежа. Но экзистенциальная война и наемничество — это плохой гибрид.

А дальше произошел мятеж, к которому, по мнению Кургиняна, Пригожина вполне могли подтолкнуть с тем, чтобы устранить конкурента. Мятеж разрулили далеко не худшим образом, но его издержки оказались очень велики, в том числе и для Пригожина. Как только Пригожин согласился ехать в Белоруссию, огромная часть людей, веривших, что он пойдет до конца, сказала, что он слабак. Начался раскол в «вагнеровском» сообществе. Что нужно после такого делать? Зализывать раны в укромном месте и не высовываться. Но дальше — больше: возник разговор на тему «а это мы так с Путиным договорились, чтобы вскрыть точки мятежа». Но если ты сдал «точки мятежа», кого ты еще сдашь?

Политолог подчеркивает, что главным в этом обсуждении для него является судьба России. Рубикон перейден; чтобы жить и побеждать, должны возникнуть другая жизнь и другой человек. Человек, который выстоит в бесконечно страшной и тяжелой экзистенциальной войне, выковывается сегодня в Работино и на других местах. Но эта война на истощение будет долгой, и ее исход в конечном счете будет зависеть, как это ни покажется странным, от школьного учителя литературы и истории. Именно дух нашей великой культуры создал того жертвенного, скромного, героичного человека, который вынес на своих плечах Великую Отечественную. Подключение к духу этой великой культуры как воздух необходимо тем, кому придется снова брать на себя ответственность за судьбу страны.